Московские академики были нередкими гостями в нашем доме (отец, в 1962-м полковник, дневал и ночевал на «площадке» «Ш» (собственно полигон) , которую непременно посещали все «гости», и когда отцу все же удавалось вырваться с полигона, наш дом был «гостеприимным»). И хотя я не принимал участия в застольных беседах, было очевидно, что в МГУ для меня – «зеленый коридор». Именно это обстоятельство, а также мои восторженные впечатления от Питера, который я впервые увидел за год до поступления (впервые в сознательной жизни: до того дед Лебедев, питерский, который во время войны оказался «на оккупированной территории», да так и остался в станционной амбулатории фельдшером – на станции Идрица (Великолукской обл., ныне город Идрица Псковской), привозил меня, но тогда мне было 3 года; дед, кстати, несмотря на «пребывание на оккупированной территории», в 1956-м был награжден орденом Ленина )… плюс (то есть минус - для меня: мне нужна была свобода) ожидавшееся скорое возвращение родителей в Москву и привели меня в Питерский университет, где никто не знал, откуда я.

Мои первые яркие впечатления от лета 62-го в ЛГУ: главное здание, "предбанник" приемной комиссии, В.Шехтман, с огромной шапкой густых волос ("а ля Роза Чудакова"),- скандаливший с кем-то из приемной комисии, и веером разлетавшие его дипломы с олимпиад - физических, математических, химических, и, кажется, "второй" (?) - с литературной... ... Зачислили меня в 7-ую группу (в первый - и последний? – раз сформировали «элитную» группу: выпускников спецшкол, «английской», «французской», победителей олимпиад, отмеченных и на вступительных (у меня было: 24 балла, единственная 4 – за сочинение - за то, что «лесенку» Маяковского воспроизвел неверно: «Отечество славлю – которое есть, но трижды – которое будет!»). Там были: Володя Шехтман, Юра Томашевич, Миша Нахмансон, Сережа Бережнев, - кстати, позднее первые трое и выбрали для меня группу №1а (ядерные реакции: когда все сроки подачи заявлений о распределениях на кафедры уже истекали, а я все не появлялся на физфаке, они написали заявление от моего имени: «Ты ведь когда-то говорил, что ядерные реакции тебе интересны»), опять же: с Борей Щеголевым, Андреем Миргородским, Адиком Чередниченко, Мишей Дрыгиным, Ниной Плиткиной, Тиной Бенде, Леной Васильковой, Сергеем Тюльпановым, Розой Чудаковой, Мишей Колотовым, Мишей Пимоненко, Наташей Ореховой (как-то исчез из виду Алексей Смольский – он жил, по-моему, где-то в районе Румянцевского садика)... и четырех ребят из ГДР,- постарше нас, поскольку они отслужили в армии, - Норбертом Дымке, Юргеном Фольке – назначенного старостой нашей 7-ой группы. Остальные, по мнению Валькова и, по-видимому, не без оснований - , оказались молодыми «разгильдяями».  Все семинары в 7-ой вели лекторы, за исключением Никиты Толстого, которого заменял на семинарах Валентин Ив. Вальков. По замыслу организаторов эксперимента предполагалось, что если семинары ведет сам лектор, это ведет к углубленному постижению предметов. Позднее, походив на занятия «маткружка» Бориса С. Павлова, тогда еще аспиранта, - «Векторные поля на плоскости» по монографии Красносельского, - я позавидовал 6-ой группе, в которой Б.С. вел семинары - при всем уважении к Михаилу Федоровичу и курсу В.Смирнова я чувствовал, что язык современной математики, - «язык группы М.Ш.Бирмана», - намного мощнее языка «эпсилон-дельта»). Вместо лекций Мих. Федоровича я ходил потом на лекции на матмехе, а с ним и Валентином Ивановичем встречался на семинарах. Кстати, о В.И.: к концу второго семестра у В.Ш., Юры Томашевича, Миши Нахмасона, Сережи Бережнева и у меня накопилось по 4 ненаписанных, - точнее неписанных, - контрольных. Приговор В.И. был суров: за каждую контрольную - 30 наиболее трудных задач "По вашему выбору", "Я думаю, вы не будете друг у друга списывать...", - итого каждому по 120 задач из Стрелкова ... А через неделю в деканате: так получилось, что я по обыкновению опоздал, и появился в деканате в критический момент: В.И. уже просмотрел все тетради с решениями, задал задачу "на сладкое" - по оптике, и Володя, Юра, Миша и Сергей, как потом оказалось, "зависли" минут на 5 ... - А-а-а, вот и Рыжиков... Ну, а как бы Вы решали эту задачу?, - пробурчал В.И. и зачитал задачу. Секунд через двадцать я выдал ответ - мы все получили зачеты :) Когда вышли из деканата, Володя Ш. потребовал, чтобы я рассказал, как решал,- выяснилось, что по ходу "устного экспромта" я сделал пару ошибок, по счастью компенсировавших друг друга, потому ответ был верным.

Первый курс для меня – время повышенной стипендии и время … больших разочарований. Я не ожидал того, насколько бездарно, – по моим представлениям, – требовалось тратить время на «гражданскую оборону», «начертательную геометрию», «производственные мастерские», «химическую лабораторию»… Никита Толстой был очень живописен, но…  зачитывать текст  лекции из переплетенного фолианта в единственном экземпляре??? Михаил Федорович Широхов – прекрасный человек и лектор, но… «интеграл для физиков»??? оснащение «физической лаборатории» - после оборудования и приборов «на секторе»??? наконец, «история КПСС», с гипертрофированно-серьезным обсуждением текущих премудростей с очередного с'езда??? - кстати, так случилось, что «Черный смерч» издательства «Мир», - роман о том, как после пары урожайных лет поднялся в воздух весь быстро истощившийся тонкий плодородный слой поднятой целины (американской), - я прочел, когда мне было 10 лет (в маминой библиотеке было в то время немного книг – «на Берегу» книгами, да еще и переводными, особо не баловали … я что, был единственным, кто видел в Союзе эту книгу? Из других источников: Толя Болохов, с которым мы жили в одной (8-местной) комнате, окончил Суворовское в Новочеркасске (военный переводчик, впоследствии сильный физик-теоретик, он всю жизнь жалел, что его комиссовали – из-за сердца…) - он рассказал по секрету о расстреле 1962 г. – окна Суворовского выходили как раз на ту площадь…

На следующий год после замечательной Аллы Михайловны Седовой на 1-ом курсе нашу английскую группу (маленькую, поскольку большая часть занималась на филфаке - после спецшкол) вел В.С.?Панов. Панов был действительно «заметен»: короткая ежиком прическа - при одутловатом лице, широкоплечий пиджак, ботинки на толстой подошве и…  белые носки  при обязательно коротких, зауженных книзу клетчатых брюках – по-видимому, именно так должен был выглядеть лондонский денди начала 60-ых. И все бы ничего, если бы привлекающий стиль в одежде как-то коррелировал с яркой индивидуальностью (скажем, как у Тины БендеJ) оригинальностью преподавания… Увы! единственная «оригинальность» преподавания состояла в неукоснительном требовании при оформлении самодельных словариков непременно писать перед глаголами частицу «to»: to believe – верить или to think – думать. Так случилось, что я пропустил семинар, на котором это требование было озвучено, и пришел сдавать «тысячи» со словариком без «to». Надо сказать, что английский я знал существенно хуже Панова, но… у Аллы Михайловны числился в лучших (среди не-спецшкольников), потому последовавший «незачет» воспринял несколько болезненно: «с какой целью нужно писать «to» ? Разве из перевода не очевидно, что это глагол? Словарик-то для меня, я что - делаю ошибки в переводе? История с незачетом, - несмотря все мои усилия,- повторялась из раза в раз, ни одной (!) сданной тысячи к концу 2-ого курса, без стипендии на следующий семестр из-за единственного «хвоста» по английскому… И осенью я «сдался»: я пришел к Панову сдавать тысячи с коротеньким словариком, около 20 слов, из коих были глаголов пять – с частицей «to» ! … и минут через 20 все мои тысячи за целый год (!) были зачтены… Вот такая история (не КПСС, о ней будет ниже!J)… Только это не о моей нелюбви-к-белым-носкам.... и хотя для себя лично я предпочитаю другой стиль – но это из области моих комлексов, а не убеждений. У меня не было и нет привычки «встречать по одежке»: любые «карнавальные костюмы» могут разве что привлечь мое внимание, но не вызвать «нелюбовь», и не меняют моего отношения к «homo nudus»J. Что не любил, да и не люблю, так это чрезмерное самомнение на фоне весьма скромных способностей, и желание унизить других, волею судеб оказавшихся в зависимости от твоих оценок/решений, - вкупе с раболепским отношением к тем, кто выше тебя в «вертикали власти».

Конец 1-го курса стал для меня и концом надежд на светлое академическое будущее: все экзамены «отлично»… за исключением двух баллов от Михаила Ильича Ривлина, который был весьма «строгих правил», и не позволял себе одеться иначе, чем было принято в «парторганах». Он вел у нас «Историю КПСС», в которой меня сначала смущала претензия на «самую передовую идеологию в мире: «наше учение всесильно, потому что оно верно», не принимать которую (а непонимание исключалось в принципе) могли лишь империалистические наймиты и враги народа… а потом – откровеннейшая эклектика вместо науки: смесь Маркса с откровенно необоснованной «диктатурой пролетариата» Энгельса, прекрасных Гегелевских триад и «Науки логики» - с последующим «оверкилем» Фейербаха, послужившим основой для «диалектического материализма» со знаменитыми «единство и борьба...», «отрицание отрицания», «переход количества…», схоластически перетащенными из логики/гносеологии в «законы реального мира»: «логика- лишь отражение..» (диалектика в определении того же Энгельса), об'ективное развитие – с «экспортом революций»… Ну, а уж апология «соцпрактики» и вовсе вызывала оторопь: тезис «Россия – слабое звено» - с «возможностью построения в отдельно взятой…» после поражения социалистов в Германии, «невозможность гражданской войны» по причине малочисленности эксплуататорских классов – с кровавой гражданской и последующим «обострением борьбы классов по мере строительства социализма»…

Надо сказать, что к нашему 1-ому курсу в Питер вернулись многие из «врагов народа», а материалы ХХ съезда были достаточно красноречивы… Короче, с признанием «ясного как солнце» учения в качестве теории у меня были явные проблемы. Ривлин не взлюбил меня за «активную» работу на семинарах… как я понял позднее, «легкими» для Михаила Ильича мои вопросы не были … с обещанием, что я никогда не сдам ему экзамен (это при том, что все работы из «рекомендательного списка» я вынужден был проштудировать, думаю, гораздо серьезнее очень многих - правда, «неаккуратно»: целиком статьи, а не только рекомендованные страницы. В конце концов я получил-таки свои 3 балла, – но только с поддержкой Валькова).

…На следующий год я «по этапу» попал к супруге М.И. - Брель Н.С. (запамятовал ее имя-отчество) … Никиту Хрущева сместили, и, естественно, не преминули вставить «лыко в строку» за все просчеты (достаточно обоснованно: обычная история - на всех партс'ездах о «текущих недостатках» говорили верно, – не говорили лишь - что же делать). И тут выяснилось, что все мои «провокационные» вопросы оказались «в масть» - не иначе, как я был вхож в «клуб посвященных», если все знал за год заранее… Брель с момента снятия Хрущева при встречах в коридорах физфака здоровалась со мной первой (чем меня весьма смущала)…

После «тройки» я потерял надежду заниматься теоретической физикой, ради которой я, собственно, и поступал (с банальной «идеей», что дело чести думающих людей – постараться «компенсировать» то, что предыдущие думающие натворили с неуправляемой энергией, наделив могуществом не–столь–много–думающих «сильных мира сего»: тогда я еще не осознавал, что только благодаря последним физики и были в фаворе…. Было бы натяжкой сказать, что банальная идея всегда была в моей голове – в 10-11 лет мне казалось вполне привлекательным, с каким пиететом военные с крупными звездами на погонах относились к «какому-нибудь» Андрею Дм. Сахарову в его неизменной папо-карловой вельветовой курточке, или к «Бороде» - Курчатову: да, «знание – это сила!». Это повзрослев я осознал, с какой скоростью пополнялся и без того безумный ядерный потенциал, - каждый из зарядов по мощности в сравнении с теми, что в Хиросиме-Нагасаки, как батарея «Град» против хлопушки, одного заряда достаточно, чтобы без следов стереть с лица Земли, скажем, Москву (взрыв 50-мегатонной бомбы на Новой Земле в 1961 г. это продемонстрировал), - я засомневался в безусловном могуществе интеллекта: «эти умники не понимают, не видят, что они делают? кому и чему помогают? или не желают задумываться? «стратегия сдерживания» им кажется убедительной? «сдерживания» с помощью арсенала, способного уничтожить несколько таких планет, как Земля?» - по слухам, в теоретики брали только «круглых» отличников… Кроме того, не только повышенной, но и простой стипендии я уже не получил К тому моменту я уже был "очень редкий гость" на физфаке (родился сын, надо было снимать комнату, зарабатывать, будучи «бомжом» - прописать в общежитии наотрез отказались: «жена – питерская: не положено!» ),  надо было искать способы зарабатывать, для меня началась другая полоса… Так я попал на аккумуляторный завод, аккумуляторы для подводных лодок, кислотный цех для «тренировки» залитых аккумуляторов, в цехе – неизбывный кислотный туман, вентиляция –только через открытые двери, в том числе и зимой («А что Вы хотите?! Тефлоновые(!) вентиляторы летят через месяц! … »)… Как правило, здоровья «бомжам» хватало месяца на три, на полгода – марлевые повязки помогали «не очень» …

... а чуть позже, – наступал 1967, - начались расправы, все мои контакты оказались оборваны: оказалось, что на физфаке вообще мало кто был со мной «когда-либо знаком»... Впрочем, так же, как и 3 года спустя в Физ-Техе... как и 8 лет позднее... (думаю, нашим «заокеанцам» эта ситуация не внове – назависимо от «политики», просто в те времена былинные социальный статус был тесно связан с нашим отношением именно к «политике») Только много позже я случайно наткнулся на Виталика и узнал, как он однажды отпечатал листовки и попытался расклеивать их на Дворцовой перед 7 ноября ... (если кто не помнит. на Дворцовой к 7-му ставились временные трибуны, а потому "антитерростическими" шпиками Дворцовая была просто нашпикована... - тем удивительнее удачный терракт с временной трибуной, отцом-Кадыровым: герой России сын-Кадыров отвечал за безопасность... но был в тот момент в Москве) - но не "антисоветские", а "просоветские"(!): с цитатами из "раннего Ленина", кроме того – никакой организации , никакой «групповухи»… Потому - не срок(!), а «всего лишь» "принудительная психиатрия" в течение 2 лет... - Я сразу догадался, что это за уколы, таблетки, «лечение» и сделал вид, что "выздоравливаю" – иначе бы не выбрался,- рассказал он. Он собирался уезжать навсегда в Ташкент (?), город, в котором он жил раньше: в Питере он больше не хотел (не мог?) оставаться, - я и сам был в тот момент в «подвешенном» состоянии, и не мог чем-либо помочь… » Вся наша деятельность 60-ых была сплошь "просоветской": предполагалось, что "социализм с человеческим лицом" возможен (сравни с Чехословакией 68-ого), нужно избавиться только(!) от "парт-извращений" и "вертикали власти"J. Те "избранные места из раннего Ленина" были Вите на 100% "в масть", он излагал свои идеи и концепции, но в "ранне-ленинской" формулировке. На самом деле этих идей ("только !" J) было вполне достаточно, чтобы камня на камне не оставить от "строя" 60-ых - недаром в Праге были танки, и позднее Ярузельский - в Польше.

... Помнится также, как тогда, 43 года назад в прошлом тысячелетии Света Бабич и я оказались причастны к судьбе  А. Блока... Знаете ли вы, что (о-о-чень скромная – должно быть, в память кого-то из ученых?) мемориальная доска на Ректорском  флигеле появилась благодаря решению университетской комсомольской конференции 1965-ого,  а дело было так : уже в самом конце конференции (которая с подачи физфаковской  делегации признала неудовлетворительной работу тогдашнего комсекретаря ЛГУ Лени Поспелова, -  репетиция выборов 1988?,-  а тот  уже было собирался в Райком на профессиональную работу) некий Рыжиков внес предложение об устаноке (возражений не последовало – после поспеловского «неуда»  было не до Блока), и Света, будучи в редакцинной комиссии,- об этом мы позаботились,- см. фото справа),-  проследила, чтобы предложение попало в протокол решений... И коль скоро университетская конференция имела статус райкомовской,  решение "обратной силы не имело". И кто знает - возможно, впоследствии школьники были обязаны именно Свете Бабич: ("Лед тронулся, господа присяжные заседатели!"),   что символист Александр Блок попал   и в школьные программы J

О Физ-Техе: при переходе на вечерний в 67-ом В.И.Вальков "сватал" меня на циклотрон к  Иосифу Хаимовичу Лембергу - тот отнесся вполне благосклонно, но... "допуска" из Москвы я так и не дождался... Через 4 месяца ожиданий ("ни ответа-ни привета") я не выдержал, - просто сунулся в окошко бюро пропусков, через 5 минут ко мне вышел В.П. Пух, минут 30 заняло "интервью" (там же - у бюро пропусков), и уже на следующий день я был в отделе Степанова...

С физикой атмосферы был связан пока работал в отделе физики атмосферы НИФИ (хотя через 20 лет пришлось что-то вспомнить: пара-тройка проектов в Бергене была из атмосферной тематики, во время перестройки был координатором ЛНФ от Петродворцового района на дем. Выборах 1988 и 1989 гг. Годом раньше, на выборах в народные депутаты СССР были зарегистрированы трое в качестве доверенных лиц М.Е.Салье: Андрей Сахаров, Даниил Гранин и… Геннадий Рыжиков. Мы проиграли тогда Анатолию Собчаку, – которого выдвинул Партком ЛГУ (позже к Собчаку добавили и Путина – непосредственно через Стаса Меркурьева, ректора)… Так случилось, что в Актовом зале Главного здания я оказался (нелегально, т.е. без мандата «выборщика») в следующем ряду за М.Е.Салье, которая тоже была кандидатом по ВО, - услышал ее, потом – «пламенные речи» Анатолия Собчака «…в политику должны войти профессионалы!… мы должны построить правовое государство!... наиболее радикальные изменения в истории нашего государства произошли, когда во главе были юристы! Ленин был юрист! Горбачев – юрист!»…, - и предложил ей помощь. После моей реплики «отчего же, Анатолий Александрович, Вы не вспомните еще одного юриста- Андрея Януарьевича Вышинского?» «нелегалов» «попросили» из зала, но… встреча состоялась… Собчак же не был ни «технократом», ни «демократом», ни «хозяйственником», но весьма способным имитатором: это был так любимый будушим президентом/премьером тип (полит-)театрального актера.

После «вхождения во власть» Марины Е.Салье, Ильи Константинова и Александра Беляева (пред. ПетроСовета после «самовыдвиженца» Щелканова) я был уже в принципе не способен влиять на серьезные решения (если не считать буквально единичных случаев), - не смог повлиять я и на согласие М.Е. возглавить абсолютно проигрышную Продкомиссию (та самая сказка про «вершки и корешки»: «вершки» – «верховенство закона», законотворчество – интеллигенции, «корешки» - финансы и реальная власть – «корешам»). Никто, кроме… не соглашался заниматься продовольствием, поскольку было очевидно, что доступны были лишь «совдеповские» методы: машины с продовольствием сопровождали со складов автоматчики, карточки, распределители… но ничто не работало, и не могло работать - в Прибалтике уже были «свободные» цены, и машины с продовольствием, бензином, табаком никакими силами было не удержать в Питере, Ленобласти – тем паче, что и границы в Нарве не было… опять же - «6-ое место в мире по экспорту цветных металлов» – при нуле добычи в Эстонии …приобретенные на часть средств, «вырученных» за стратегическое сырье, продукты бесследно исчезали вместе с фирмами-однодневками «поставщиков»… И при том, что сама ПредПродКомиссии «отоваривалась» лишь в Детскосельском совхозе капустой, - пропадавшей, несмотря на неоднократные воззвания по радио/ТВ к горожанам брать капусту «за так», - М.Е. постепенно превращалась в глазах «общественности» в «Бабу-еду»… Надо сказать, что «чужаки» в Исполкоме сразу же оказались «под колпаком», и с учетом того, какое колоссальное количество бумажек проходило через них на подпись, «львиная доля» «чужаков» уже через полгода могла бы пойти под суд. Под суд не пошли, но «сговорчивее стали» - М.Е.Салье в их числе не было, она «просто не справилась»… Удалось лишь убедить не связываться с «наведением порядка на рынках» - бизнес там был слишком «крутой», - «оффшоры»,- и голову бы ей свернули не задумываясь… Участвовать в откровенно-полических «играх без правил» «не радовало», в «ново-русском» бизнесе – тоже … (скажем так, не хотелось - но, положа руку на.. - и «не моглось», «соцнакоплений» - никаких, соответственно и приобретение «хорошо лоббированных» акций не могло состояться даже при остром желании - а по результатам «народной ваучеризации» мне доставалась лишь моя авторучка…)...

В 1990 предгорисполкома был А. А. Щелканов... За щелкановской деятельностью я не следил вовсе - мне казалось, что его кандидатура была всего лишь прекрасным выбором для тех, кто хотел держать в тот момент Петросовет/Исполком в аморфном состоянии. Менее всего, по-моему, Александр Александрович был способен к организации исполнительской деятельности - он сам был "аморфен", вне каких-либо структур, и мало кого понимал (временами - даже себя J) - по крайней мере, такое ощущение у меня сложилось о нем по ЛНФ… и это при том, что в Исполкоме оставались достаточно «матерые» «хозяйственники»… Может, мои ощущения меня подводили, как знать... но по моим оценкам - и в ЛНФ основная забота "охранки" была - любым способом сохранить status-quo: акулы против амеб, - т.е. мощнейшая организация с навыками конспиративной работы, прямым выходом на масс-медиа, томами конфиденциальной информации и досье «компромата» на «оппозицию»… с "крышей", наконец, в лице ни много ни мало как государства - против "дискуссионного клуба". Зато была «зеленая улица» для будущих «капелланов»: помнится, был шокирован, увидев, какие конспекты штудируют ребята в обычных курсантских формах в электричке на Сосновый Бор, - Кронштадт - год был еще только 1988 г., но замену армейским/флотским политработникам готовили уже вовсю. Наработка Идеологического Отдела ЦК КПСС к тому времени была «армия, православие, самодержавие»… но деморализация «после-афганской» армии внесла коррективы: «новым экономическим условиям» больше соответствовали КГБ/ГРУ/СВР… Спустя 20 лет и Украина начинает переход к варианту конца 80-ых - «институту капелланов»).

Кстати, как только мы попытались слепить хоть что-то похожее на организацию ("партия" СвДПР: единственное отличие от «дискуссионного клуба» - попытались всего лишь расписать - распределить дела, с минимальной, - лишь формальной ответственностью - никаких прав, льгот, тем более оплат - все на абсолютно добровольной основе, "членство" - лишь если ты хочешь, никаких "посвящений", "присяг на верность", выход там же, где и вход), почти сразу же, в ноябре 1990, последовала провокация Шмонова («покушение на Горбачева и Лукьянова»), которого в Питере никто в СвДПР не видел, но "до покушения" он вступил в «Колпинское отделение» СвДПР (то есть – попросту приписал себя ? как он сам пишет – «приблизительно в сентябре»?). Вполне можно было ожидать аресты: СвДПР оказывалась террористической боевой организацией - тем паче, что в СвДПР вошли и «Демсоюзовцы», уже несколько лет находившиеся «под колпаком». С уровнем же логики самого Александра Анатольевича Шмонова, которому по меньшей мере кто-то заведомо «помогал развить» его «радикальные идеи» (до СвДПР он был в Ревизионной комиссии ЛНФ, что и помогло нам: ответственность ложилась и на весь ЛНФ тоже) можно теперь ознакомиться по его собственной брошюре «Как и почему я стрелял в главаря тоталитарного государства М. Горбачёва» (нелишне отметить, что сцена «покушения на Красной площади» с участием «СвДПР-овца» Шмонова и «героя-постового» милиционера Мыльникова (рояль в кустах?) оказалась записанной на качественное видео).

В мае 1993 г. я оказался в Социалистическом Королевстве Норвегии (отдельная тема): по каналам, не имеющим абсолютно никакого отношения к политике, был приглашен для участия в международном проекте.

…. Вынужден прервать свои «мумуары» J - ворох  дел …

До связи !

            Гена